Если в горах это хотя бы направление поиска, то в городе такой разброс вообще не дает ничего. Правда, там сузили диаметр до километра. В круг вошло помещение оперативного штаба. Это было известно заранее и без того.

Оперативному поиску данные первого биллинга не помогли. Возможно, кто-то мешал умышленно, специалисты никуда не годились, или же оборудование не позволяло. Московские специалисты обещали сработать точнее. Они заявили, что их дагестанские коллеги не обладают качественным современным оборудованием.

Оставалось ждать. Хорошо было бы, если бы наблюдатели бандитов находились предельно близко. Тогда можно было бы кое-что продемонстрировать им. Пока же отец и сын знали, что с кирпичного завода сняли охрану. На территории остался только заместитель директора по хозяйственной части Александр Галушка. Он все объяснит, покажет, научит подключать отопление, выделит кровати из общежития для рабочих.

Никаких данных на этого человека дагестанским спецслужбам собрать не удалось. Приезжий с Украины!.. Эта страна подобными данными делится очень неохотно, чаще всего вообще не отвечает на запросы. С этим субъектом придется разбираться на месте.

Но наблюдателем мог быть любой другой человек, член банды, засевший где-то в сопках, или житель недалекого села, поддерживающий какую-то связь с людьми эмира.

Отец с сыном еще не добрались до места проведения операции, но считали должным заранее определить основные варианты своего поведения при той или иной ситуации. Этим они сейчас и занимались.

Рота спецназа и отдельная мобильная офицерская группа полковника Тайганина утром загрузились в два вертолета МИ-26Т. Полет длился недолго. Устать от шума винтов никто не успел.

Вскоре оба вертолета совершили посадку в чистом поле, неподалеку от кирпичного завода. Из них высадились солдаты и офицеры, один из которых был в фуражке пограничника с зеленым околышем.

Человек в камуфлированной одежде, но явно не военный, сильно косолапя, двинулся от ворот кирпичного завода в сторону вертолетов. Он видел, как пограничник говорил с капитаном, явно командиром роты.

Гражданский подошел к ним как раз в тот момент, когда они прощались, и услышал:

— Удачи вам, капитан.

— Спасибо, товарищ подполковник. Желаю вам спокойно добраться до места. Сколько часов лететь?

— Около трех. Все по ущельям. Напрямую вертолет почему-то двигаться не желает, хотя потолок ему позволяет. Облака, наверное, не любит, — проговорил пограничник и поспешил в свой вертолет.

Гражданский человек приблизился к капитану, дыхнул на него устойчивым чесночным перегаром и спросил:

— Это вы ротой командуете? Я вас должен встречать?

— А вы Галушка будете? — осведомился капитан.

— Он самый и есть.

— А звать вас как?

— Александр Богданович. Я заместитель директора по…

— Я в курсе. Мне сказали, что вы нас встретите. Капитан Тайганин. Можете звать меня Сергеем Савельевичем.

Зашумели вертолетные винты, поднялась пыль.

— Пойдемте, — постарался капитан перекричать вертолетные двигатели. — Здесь даже говорить невозможно.

— А там кто? — спросил Галушка. — Не с вами? Попутчики?

— Это мы их попутчики. Вертолеты принадлежат погранцам. Они к себе стройматериалы завозят, нас попутно захватили. Все лучше, чем до Каспийска лететь, а потом на машинах пыль глотать. Здесь всегда зимой снега нет?

— Я здесь, на Кавказе, около двадцати лет. Разную погоду повидал, но такой вот зимы не помню. Дождливые — это да, были. А чтобы ни воды, ни снега — такое впервые на моей памяти.

Собеседники отошли к воротам кирпичного завода. Вертолеты уже взлетели и направились в сторону гор. Теперь можно было разговаривать нормально, не разрывая себе горло.

Рота построилась повзводно и двинулась следом за командиром и гражданским, встречающим спецназовцев.

— Все приготовлено, Александр Богданович? — спросил капитан.

— Что смог, сам сделал. Три комнаты освобождены. Две на втором этаже, одна на третьем. Если не поместитесь, могу еще одну вам предоставить. Только пусть солдаты сами выносят в другие комнаты столы и шкафы. У меня и без того уже руки отваливаются. Вчера целый день и половину сегодняшней ночи только перетаскиванием мебели и занимался. Кровати нужно будет принести из общежития. Это двухэтажное здание за административным корпусом.

— А почему нас нельзя было в общежитии сразу разместить? — спросил командир роты.

— Там не так давно трубы прорвало. Отопления нет.

— А в административном?..

— Воду я в систему залил. Котельная топится. Видите дым над трубой? — Александр Богданович показал пальцем. — Это и есть котельная. Я, видимо, буду при вас за кочегара. Сначала мы думали, что солдаты топить будут, потом сообразили, что они систему не знают, могут лишнее давление в трубы дать. Тогда не только манометры, но и трубы полетят. У нас уже была там авария три года назад. Человек заживо сварился. Не объяснили ему толком. Подбросил лишку угля, а на манометры не посмотрел. Вот и угодил под струи пара.

— Хорошо. Только перед тем как разместиться, мы осмотрим здание на предмет безопасности. Это обычная процедура. Так у нас принято.

— А что там смотреть? Я здесь один был. Посторонних никого не пускал.

— Да они вас и не спросили бы. Вошли бы так, что вы их и не заметили бы. Семенов, где собака? Приступай, Паша!

Из строя вышел младший сержант с собакой на поводке. Это была обыкновенная дворняжка, довольно крупная, рыжая с белыми лапами и грудью. Парень и собака первыми вошли за ворота кирпичного завода.

— В административном корпусе подвал есть? — спросил капитан.

— Обязательно. Я сейчас открою.

— Да, и поскорее. Первый взвод! Обыскать производственные корпуса. Второй, третий, четвертый — котельную и всю территорию. Остальные — выставить посты по периметру.

Отдельная мобильная офицерская группа подполковника Тайганина, естественно, ни на какую границу лететь не собиралась. Сам Савелий Вячеславович вернулся в вертолет к своим людям, снял фуражку, стряхнул с верха пылинки, нанесенные вертолетными винтами, и убрал ее в свой рюкзак. По возвращении сей головной убор ему предстояло сдать. Казенное имущество!..

Савелию Вячеславовичу по долгу службы временами приходилось носить разную военную форму, даже других государств. К любой из них он, согласно складу своего характера, относился уважительно.

Тот факт, что это была фуражка пограничника, имел особое значение. Наблюдатель бандитов просто не мог не разглядеть зеленый околыш. Это был один из моментов, связанных с маскировкой работы отдельной мобильной группы.

Савелий Вячеславович не знал, наблюдает ли кто-то из людей эмира Мансура ибн Серджуна Ат-Таглиби за высадкой роты. Но он считал, что такой соглядатай обязательно должен здесь присутствовать. Человек с сильным биноклем мог спрятаться где-то в холмах или даже на самом заводе, хотя последнее и маловероятно. Эмир обязан был просчитать вариант с осмотром территории.

Вообще-то, вертушки, как и полагается, перед посадкой совершили облет местности. Подполковник спецназа находился в кабине пилотов, осматривал окрестности и, разумеется, никого не увидел. Одиночному наблюдателю, даже нескольким, замаскироваться, в принципе, несложно. Большие транспортные вертолеты не имели приборов, которые могут определить человека в укрытии. Использовать такие машины в поисковых мероприятиях просто нерентабельно, потому подобное оборудование на них и не ставится.

Лететь было недалеко, только до предгорий, на такое расстояние от кирпичного завода, которое отдельная мобильная офицерская группа могла бы преодолеть одним марш-броском за пару часов. Этот критерий специально был сочтен определяющим разворачивание действий в предстоящей операции.

Вертолеты летели над самой землей. Десантирование в месте, указанном подполковником Тайганиным, было произведено с минимальной высоты — метр от земли. Офицеры выпрыгивали из люка и тут же отскакивали в сторону, предоставляя место следующему. Весь процесс десантирования и сбрасывания с рук на руки опечатанного контейнера с оборудованием занял сорок секунд. Последним выпрыгнул командир группы и махнул пилотам рукой на прощание.